Этика и обучение. Реферат: Общая характеристика этики образования – этические требования к учителю Этическое обучение

1.1. Философские предпосылки и аксиосфера педагогической этики

Процесс получения образования де­лает содержательной и одухотворенной человеческую жизнь, окраши­вает ее разнообразными эмоциями, удовлетворяет потреб­ности в познании, общении, самоутверждении. В ходе образования выявляются и развиваются потенциальные способности личности, осуществляется ее самореализация, формируется «образ человеческий».

Идея образования проистекает из двойственности человеческой природы: с одной стороны, человек – природное существо со своей естественной индивидуальностью; с другой, он – существо духовное и разумное. В процессе получения образования человек, избавляясь от диктата природной индивидуальности, становится духовным существом. Следовательно, философская сущность образования заключается в согласовании человеческой единичности и индивидуальности с разумностью и духовной всеобщностью, в восхождении индивида ко всеобщему . Образование предполагает духовное преобразование человека , соизмеряемое с неким образом или образцом: образовать – значит создавать новый образ, выражающий определенную степень всеобщности, на которую восходит индивидуальное качество.

Теоретическое образование, по Гегелю, включает, кроме многообразных знаний и всеобщности точек зрения, позволяющих судить о вещах, умение воспринимать объекты в их свободной самостоятельности. Приобретая знания, человек приходит к различению существенного и несущественного, объективного и субъективного, общего и частного. Способность к абстрагированию позволяет нам отвлечься от самих себя и взглянуть со стороны на общее, определяющее нашу индивидуальную природу.

Смысл практического (или этического) образования состоит в том, чтобы человек, приобретая знания и удовлетворяя свои естественные потребности, починялся нормам этического знания, которые должны закрепиться на уровне нравственного сознания.

Исходной предпосылкой этики как духовно-практической формы знания является воля, взятая в ее отношении к высшему благу . Совершенная воля предполагает: совершенный склад души (совершенную добродетель как желание собственного блага, самосовершенствования) и совершенный мотив поведения (желание блага другому). Обоснование этих начал как совершенства воли и есть предмет этики как практической философии.

Однако устремление души к абсолютной полноте бытия осуществляется в условиях государственного строя жизни. Аристотель, считающийся родоначальником этики, отвел ей место между психологией (учением о душе) и политикой (учением о государстве). Следовательно, исходная позиция этики – душа в государстве . Этика образования, в свою очередь, призвана воздействовать на душу обучаемого на основе общечеловеческих ценностей через призму общественных интересов и приоритетов государства.

Социально-нормативная конкретизация этического знания основывается на его применении к общественно-значимым видам профессиональной деятельности. Сущность этического знания мы рассматриваем, используя методологические принципы интегральности, конкретности и антиномичности , и автор считает уместным применить данные методологические принципы к изучению этики образования.

Принцип интегральности этического знания предполагает неразрывную связь философской (фундаментальной) и прикладной этики, которая четко прослеживается при выявлении сущности этики образования. Методологической основой этики образования является массив философского знания, и преподавание педагогической этики строится на основе научных достижений отечественной и мировой культуры, диалектического сочетания традиций и инноваций в педагогике, творческого использования теории и практики образования.

Принцип конкретности этического знания отражает переход от философской к прикладной парадигме этики как закономерный процесс конкретизации универсальных моральных предписаний. Профессиональная этика конкретизируется и индивидуализируется в рамках всеобщности нравственных требований. В этике образования в этом смысле, например, можно выделить на основе всеобщих моральных требований толерантности и уважения к личности конкретные установки равноправного субъект-субъектного педагогического общения в системе «учитель-ученик».

Принцип антиномичности этического знания способствует оценке моральной ситуации с точки зрения дилеммы (аргументированного обоснования каждого из взаимоисключающих нравственных решений). Антиномичность педагогической этики проявляется в противоречивости и взаимоотрицаемости моральных суждений, обобщающих реальный нравственный опыт. В качестве примера можно привести дилемму справедливости социального обеспечения и свободы частной практики в образовании, когда требование справедливости и равенства сопоставляется с требованием свободы. Справедливость требует, чтобы каждый гражданин имел равные возможности для развития своих способностей (равный доступ к образованию). Свобода дает человеку возможность выбора для этого приемлемых условий (наличие частной практики и инновационных форм обучения в образовательной сфере).

Исходя из вышеуказанных методологических принципов, педагогическая этика предполагает построение системы этического знания на фундаментальной основе философии морали с опорой на ценности образования и включает как универсальные, общезначимые, так и конкретные, профессионально обусловленные этические идеи и принципы .

Образование является органической частью духовной жизни общества, в его системе продуцируются и передаются социокультурные и личностные ценности. Поэтому автор применяет к изучению этики образованияаксиологический подход как философско-педагогическую стратегию, которая придает образовательному процессу ценностную направленность и демонстрирует пути развития профессионального искусства, использования педагогических ресурсов для духовного и нравственного развития личности.

К проблеме этического смысла и аксиосферы образования неоднократно обращались в своих трудах философы и педагоги, и их мнения во многом определили современное положение педагогической этики. Например, концепция Л.Н. Толстого представляет собой уникальное явление в истолковании нравственной сути образования. В ней системно представлены социокультурные приоритеты школы – магистральные направления подлинного духовно-нравственного развития ученика.

Основополагающей в системе взглядов Л.Н. Толстого на образование и воспитание является мысль об изначальной свободе человека как естественном условии для самосовершенствования. По мнению мыслителя, в условиях школы свобода как условие естественного и потому нравственного развития человека проявляется в разных измерениях (как образ жизни ученика, поведение учителя и способ организации школы как учебного заведения). В толстовском понимании настоящей школой может считаться только та, которая обеспечивает ученику возможность воспринимать и усваивать то, что отвечает его внутренним потребностям. Естественно, что источником и гарантом этой возможности выступает прежде всего учитель, который в условиях школы как особой педагогической лаборатории может «развивать в себе способность изобретать новые приемы». Л.Н. Толстой, наряду с идеей свободы, особой педагогической ценностью считал творчество, в котором большую роль играет нравственная сторона жизни учителя, представляющая собой гармонию правды, красоты и добра – ценностную триаду, имеющую особую внутреннюю связь. Так, добро Л.Н. Толстой определял как вечную и высшую цель жизни, а красоту – как наглядное проявление добра.

В педагогическом творчестве В.В. Розанова свобода и творчество такжевыступают в качестве нравственных приоритетов. Свобода проявляется в приобщении к творчеству великих мастеров на основе родства духовных дарований; свобода заложена и в «рассвет просвещения», возможный при условии, когда «избранный учитель и свободно избравший его ученик» будут творчески общаться в непринужденной беседе.

Из истории гуманистической педагогики известно, что высшей ценностью образовательного процесса является человек с его уникальными характеристиками, особым восприятием мира и себя в жизненном пространстве. Нравственный смысл образования раскрывается в осмыслении экзистенциальных проблем педагогической деятельности, прежде всего – проблемы поиска и реализации смысла жизни. Смысл жизни является «сверхзадачей» человека, которой подчинены все его жизненные цели. Поэтому, если смысл жизни педагога изначально складывается как гуманистическое кредо, то его смысложизненными ориентирами становятся антропоцентристские устремления. Задача педагога – помочь учащимся обрести смысл жизни в результате поиска и нравственного выбора, в полной мере реализовать себя в соответствии с индивидуальными ценностными установками и ориентациями. Выполнение этой сложной и ответственной задачи возможно в том случае, если для педагога его профессия, в свою очередь, обретет высокий экзистенциальный и этический смысл.

В истории философской и педагогической мысли на протяжении веков высказывались различные мнения относительно соотношения образования и воспитания: образование считалось частью воспитательного процесса, либо, наоборот, воспитание рассматривалось как часть образования.

В философии Просвещения с ее идеей «воспитания человеческого рода» воспитание понималось как восхождение к совершенной гуманности, направляемое провидением, а образование являлось лишь одной из ступеней этого процесса. В «Философской пропедевтике» Гегеля, напротив, утверждался приоритет идеи образования. Философ рассматривал воспитание как практическое или мораль­ное образование, наряду с образованием теоретическим или интеллек­туальным.

В метафизическом смысле образование и воспитание тождественны . Основание этой тождественности – в изначальной культурной целостно­сти школы и жизни, выражением которой является обряд инициации – сакрального посвящения в «знание жизни». Знание, открываемое в этом посвящении, служит непосредственным источником поведения человека, прямым руководством к «воспитанию», преображению духа. Сакральный смысл воспитания был хорошо известен древнегреческим философам. Согласно Демокриту, воспитание перестраивает человека и, преобразуя, создает его вторую природу. Многие философы, в том числе Гегель, определяли воспитание как «второе, духовное рождение». О сакральном значении воспитания говорит И. Кант, утверждая, что в воспитании кроется великая тайна усовершенствования человеческой природы.

Русский просветитель XVIII в. Н.И. Новиков выразил идею цело­стности воспитания в триединстве образования физического (образование тела), нравственного (образование сердца) и умственного (просвещение разума). Идею целостного воспитания и образования развивал С.И. Гессен. Он рассматривал воспитание как многоплановый процесс, протекающий на уровне биологического, социального, духовно-культурного и духовно-религиозного бытия. На первом уровне воспитание выступает в форме обучения навыкам,формирова­ния привычек. На втором, социальном, уровне воспитание связано с формированием сознания члена социальной группы, с «обработкой»молодого поколения соответственно потребностям социума. На третьем, духовно-культурном, уровне воспитание означает приобщение к культурному наследию человечества. Наконец, на четвертом, духовно-религиозном, уровне смысл воспитания заключается в спасении души,в духовном преображении че­ловека – его втором, духовном, рождении.

Согласно Канту, воспитывать – значит создавать свободно действующую личность, обладающую внутренней ценностью в своих собственных глазах. Именно на этой основе возможно формирование профессиональ­ных этических качеств личности, суть которых – в гармоничном соотношении свободы и ответственности.

Специфика определения «воспитанный человек» приобретает свои очертания в работе В.В. Розанова «Сумерки просвещения», включая внутреннее совершенство личности, способность испытывать «всякий художественный восторг, каждое умственное увлечение». Для того чтобы достичь таких высот, в основу системы образования, как утверждает В.В. Розанов, должны быть положены три принципа. Во-первых, принцип индивидуальности , ориентирующий на сохранение как в учителе, так и в ученике особенного как лучшего, что имеет каждый. Во-вторых, принцип целостности , требующий избегать фрагментарности, «несвязанности» в знаниях, в научных и художественных смыслах и чувствах. И, в-третьих, принцип единства типа , который подразумевает, что получаемые воспитанником впечатления должны выходить из источника одной какой-нибудь исторической культуры .

Воссоздание целостного смысла, обоснование тождества образования и воспитания – одна из важных задач «интегрального» этического образования. Воспитанный человек непременно должен быть и разумным, и нравственным. Воспитание и образование едины и ориентированы на достижение гармонии нравственного и духовного с разумным и интеллектуальным.

Основная цель этики образования – помогать обучаемому в нравственном осмыслении собственного внутреннего мира, осознании себя человеком и гражданином, способствовать духовному становлению и совершенствованию личности.

1.2. Ценностный механизм «обучения добродетели»

Можно ли научить добродетели? Этот философский вопрос стал стержневым в этике образования. Ответ на него зависит от предварительного определения сущности добродетели как цели обучения : является ли она знанием, врожденным свойством или чем-то иным, привнесенным в природу человека извне. Рационалистический вариант ответа на этот вопрос характерен для античной философской традиции и получил классическое выражение в моральном учении Сократа. Добродетель понимается как знание, и путь к ее познанию становится путем обучения добродетели. Иррационалистический альтернативный вариант представлен в христианской этике: добродетели научить нельзя, так как даже знание о добродетели не будет гарантировать добродетельного поведения (зная заповеди Бога, человек постоянно их нарушает).

Если рассматривать добродетель как фактор знания, ставящий человека перед выбором правильного поведения, вопрос нравственного обучения и воспитания приобретает актуальный педагогический смысл. В платоновском диалоге «Менон» знание о геометрической фигуре приходит к мальчику под влиянием расспросов – следовательно, он имеет в себе нечто исконное как предпосылку для восприятия этого знания под воздействием учительского «наведения» на него. Обучение – это своеобразное извлечение знания из ученика, «анамнез», который соответствует платоновскому понятию априорного в познании .

Точно так же, с помощью учительской майевтики как «родовспоможения» в процессе познания, можно научить добродетели того, кто в глубине души несет в себе знание блага.

«Обучение нравственности» – это осознание человеком того, что в нем заложено .«Извлечение» исконного знания о добродетели из глубины души происходит благодаря собственным усилиям человека при определенном стечении обстоятельств или благодаря учительству и помощи знающего.

Возможность научить добродетели ставит перед этическим образованием задачи, связанные с определением ступеней и уровней обучения, соответствующих различным этапам развития нравственного сознания.

Ж. Пиаже и Л. Кольберг разработали иерархию уровней нравственного обучения, в которой каждая из последующих ступеней в моральном отношении адекватнее предыдущей. Кольберг выделяет 6 ступеней морального развития личности, которые символизируют постепенное приближение человека к нравственному совершенству.

1. Ступень наказаний и повиновения . Повиновение правилам и авторитету во избежание наказания.

2. Ступень следования индивидуальным инструментальным целям и целям обмена. Следование правилам в соответствии с непосредственными интересами (своими или чужими).

3.Ступень взаимных межличностных ожиданий, связей и согласия. З абота о других, поддержание межличностных связей (которые обусловлены потребностью человека выглядеть хорошим как в собственных глазах, так и в глазах окружающих).

4. Ступень социальной системы и ее сознательного поддержания. И сполнение человеком общественных обязанностей, поддержание благосостояния общества в целом или конкретной социальной группы (учреждения).

5. Ступень первоочередных прав и общественного договора или пользы для общества. Соблюдение законов и обязательств, признание общественных приоритетов, охрана базисных прав и ценностей общества, даже если они противоречат конкретным правилам и законам какой-либо группы.

6. Ступень универсальных этических принципов. Соблюдение универсальных принципов справедливости, равенства человеческих прав и уважение достоинства отдельного человека как индивида.

Переход человека от одной ступени к другой рассматривается в данной концепции как обучение. Разумеется, широкие перспективы для гармоничного общественного развития открылись бы при достижении большинством граждан пятой и шестой ступеней нравственного обучения (которые ученый называет постконвенциональным или принципиальным уровнем С ), когда моральные решения генерируются приоритетными правами, ценностями и принципами общества в целях осуществления честных и взаимовыгодных практических действий. Относительно стабильным могло бы стать общество, члены которого в своем нравственном развитии достигли третьей-четвертой ступени (конвенционального уровня В ) и были бы заинтересованы в сознательном поддержании социальной системы. Однако многие останавливаются на первой-второй ступенях морального обучения (доконвенциональном уровне А ), когда соблюдают законы и моральные нормы лишь для удовлетворения собственных интересов и потребностей .

Концепция уровней морального обучения Кольберга заставляет задуматься о внутренней логике процесса нравственного обучения и его механизме.

Сложность выявления механизма формирования нравственных качеств личности в процессе обучения заключается в том, что формы и способы человеческой деятельности не даны непосредственно, а «кристаллизованы» в предметах материальной культуры, языке, понятиях и идеях.

В современных исследованиях выделены следующие компоненты механизма формирования нравственных качеств :

– знания и представления о морали, нравственных принципах, нормах поведения в обществе;

– мотивы, побудительные основания определенного характера поведения личности в различных ситуациях;

– ценностное отношение к моральным нормам и принципам, переживания, чувства личности, которые отвечают моральным нормам, принятым в данном обществе и одобряются им;

– поступки и навыки поведения в соответствии с принятыми моральными нормами и нравственными принципами – поведение, являющееся результатом нравственного воспитания .

Первоосновой этического воспитания выступает формирование у молодых людей нравственного сознания , которое предполагает раскрытие содержания и демонстрацию социальной и личностной значимости этических ценностей (уже присутствующих в человеческой душе как некое исконное знание). Молодежь в определенной мере обладает знаниями и представлениями о морали и нормах поведения в обществе, поэтому необходимо обозначить их аксиологические критерии, направить ценностный механизм этического воспитания на выработку мотивов, побудительных оснований для поведения личности в соответствии с принятыми моральными нормами и нравственными принципами.

С точки зрения Б. Т. Лихачева, воспитательные ценности – это духовные и материальные феномены, положительно влияющие на человека в силу позитивных объективных общественных условий, обстоятельств, отношений. Одним из важных аспектов, раскрывающих сущность воспитательных ценностей, является наличие идеала личности, современных представлений о назначении человека. Воспитательные ценности в системе Б.Т. Лихачева – это качества, свойства, стремления личности, которые имеют богатый внутренний потенциал и способны в определенных социальных условиях сделать человека счастливым и полезным для общества. Принципиально важной является идея Б.Т. Лихачева о том, что воспитательные ценности «составля­ют духовную основу, базисный духовный компонент личности, определяют сущность ее внутреннего мира» . Естественно, что этот духовный компонент личности проявляется в направленности и мировоззрении человека, в его знаниях, умениях и жизненной силе, выступая личностной характеристикой в социально обусловленных отно­шениях, деятельности и общении.

Б. Т. Лихачев пришел к выводу о возможном разнообразии основ, питающих потенциал аксиологических ориентиров, и определил законы образования и действия воспитательных ценностей : а) обязательной социально-психологической дифференциации воспитательных ценностей как условия об­щественного прогресса и социальной адаптации человека; б) расцвета или упадка ценностей в соответствии с темпами и качеством прогрессивного становления или стагнации общества; в) устойчивой зависимости престижности, актуальности и популярности воспитательных ценностей от объективных потребностей в различных областях общественной жизни, от отношения к тем или иным явлениям в общественном сознании, а также от пропаганды СМИ; г) коренного изменения ценностей в соответствии с новым характером обще­ственных отношений; д) психологической и исторической преемственности в общественном сознании и педагогической деятельности; е) перемещения представителей различных слоев и групп, носителей конкретных ценностей из одной социальной страты в другую.

В соответствии с этими законами, в организации воспитательного пространства в системе этического образования необходимо выделить ценности социокультурной сферы, личного и национального достоинства, общекультурной и профессиональной компетентности , что вполне согласуется с направлениями государственной политики в области образования с опорой на отечественные традиции и современный опыт, на вариативность динамического подхода к воспитательной работе.

В связи с этим воспитательный процесс непосредственно связан с введением разнообразных аксиологических ориентиров в духовно-прагматическую систему отношений человека к самому себе, другим людям, природе . При этом воспитатель не просто предъявляет воспитанникам определенные ценности, но создает условия для их совместного с учениками или студентами открытия (понимания и переживания). Поскольку нравственное воспитание на основе ценностей предполагает развитие оценочной сферы личности, то оно не может быть полноценным без опоры на эмоции и целенаправленное культивирование «высших чувств»: сопереживания, гордости, жалости, стыда и т. д. Эмоционально-чувственное «наполнение» отдельных духовно-нравственных понятий помогает воспитанникам постичь их не только умом, но и сердцем, пропустить их через свою душу. Поэтому нужно широко практиковать оценочные суждения, опирающиеся на непосредственные переживания и чувства. Необходимо подчеркивать, что функциональность и практицизм поведения человека – это далеко не идеальный вариант жизненной стратегии: в жизни гораздо привлекательнее тот, кто альтруистичен . Оказывая содействие духовному развитию ученика и студента, преподаватель не должен забывать, что благоприятным условием такого развития является обстановка доброжелательности, свободы и понимания. Такие ценности, как честь и достоинство, могут иметь позитивное влияние на формирование личности только при демократическом и гуманно организованном воспитательном процессе, в котором и ученик, студент, и преподаватель должны занимать субъектную позицию.

«Обучение» нравственности стратегически направлено на пробуждение личности, самоценной и незаменимой . Интериоризация ценностей представляет собой длительный процесс. Тем более, что усвоение содержания аксиологических понятий еще не означает, что они интериоризированы воспитанником. Важно то, какими ценностными представлениями определяетсянравственное поведение человека. В.С. Соловьев писал: «Человек должен быть нравственным свободно, а это значит, что ему должна быть предоставлена и некоторая свобода быть безнравственным». Поэтому педагогу важно знать, что его воспитательные усилия не всегда «опредмечиваются» в поведении воспитанников, что нередко, несмотря на богатый арсенал использованных им методов и приемов, воспитанник остается непроницаемым для духовно-нравственного влияния. Это лишний раз подчеркивает, как сложен и многогранен процесс личностного роста, взросления, и приводит к выводу о том, что моральное развитие личности в процессе нравственного обучения невозможно без последовательной конструктивной работы над собой . В идеале процесс этического воспитания должен привести человека к поведению (в широком смысле – к жизни) по золотому правилу нравственности : относись к окружающим так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе. Безусловно, этот идеал трудно достигается, но к нему следует стремиться.

1.3. Профессиональные ценности и духовный мир педагога

Профессиональные ценности педагога – это пласт духовной культуры образования. Многосторонний анализ сущности педагогической профессии дает основания утверждать, что главной ее характеристикой является духовность – особое внутреннее состояние, в котором проявляется гармония умственных и нравственных сил человека. Это первооснова педагогического творчества, от которой зависит глубина и неповторимость содержания отношений и деятельности преподавателя.

Можно выделить три уровня духовности педагога, которые взаимодействуют во внутреннем мире личности, реализуя себя в едином образовательном пространстве. Во-первых, духовность проявляется в овладении культурными богатствами, накопленными человечеством. Естественно, что преподаватель не в состоянии освоить весь опыт мировой культуры сообщества, однако способен достичь как высокого уровня профессиональной подготовки и знания специальных дисциплин , так и высокой степени овладения достижениями национальной и общечеловеческой культуры . Принципиальное значение имеет и то, какие ценности становятся достоянием системы образования творческими усилиями самого педагога. В.В. Розанов в число главных ценностных ориентаций учителя включил красоту, личность, родину, землю, любовь как ценности вечные и незыблемые. М.М. Рубинштейн, намечая перспективную социально-педагогическую стратегию, доказывал, что народность должна выступать в качестве пути, а общечеловеческое – в качестве цели любого воспитания: «истинно народное и есть тот путь, который мы должны признать особенно ценным, как путь к общечеловеческому идеалу и ценностям» . Таким образом, педагог должен быть «проводником общечеловечности», культурным центром образовательного процесса.

Во-вторых, духовность преподавателя выражается в эмоционально-чувственном проявлении его личности. Очевидно, что духовность актуализируется в душевности как интегральной характеристике личности , включающей проявление сочувствия, искреннее желание понять другого и помочь ему. Человек духовный – это личность доброжелательная, деликатная, тактичная, для которой уважение и внимание к окружающим – незыблемые истины отношений, важнейшие ценности в организации образовательного процесса.

А.С. Макаренко неоднократно подчеркивал, что целью педагогики является воспитание счастливого человека через проектирование в нем позитивного. Поэтому значимой профессиональной ценностью педагога он считал оптимизм . Талант оптимизма, «мажор», по выражению А.С. Макаренко, как особое интеллектуальное богатство учителя, необходим для слаженной работы коллектива, проникновения в глубинные слои человеческих отношений.

Важнейшим уровнем, характеризующим духовность, является, в-третьих, поведенческий «рисунок» деятельности педагога . В культуре педагогического общения явно проступает духовное начало преподавателя. Как правило, оно выражается в умении поступать в соответствии со своими нравственными убеждениями, с помощью действий, демонстрирующих гармоничное соотношение личных потребностей и потребностей других (учеников, коллег, родителей и т.п.).

Профессиональные ценности преподавателя – это внутренний регулятор деятельности, определяющий его отношение к окружающему миру и к себе и моделирующий содержание и характер выполняемой им профессиональной деятельности. По мнению автора, целесообразно расположить вокруг аксиологического стержня – наиболее значимых профессионально-педагогических ценностей – процесс духовно-творческого развития личности современного учащегося (как следствие одухотворенной креативной деятельности педагога).

В силу многообразия проявления человеком своего биосоциального начала и полифункциональности педагогической деятельности, ценностный блок личности преподавателя имеет сложную структуру, в которой составляющие находятся в системно-иерархических отношениях. Естественно, что из-за индивидуальных особенностей сам набор и ранжирование ценностей конкретных педагогов значительно разнятся (различие в ценностных ориентациях вызывается также социокультурными условиями, возрастным фактором, полом и т. п.).

На вершине профессиональной духовной ценностной «пирамиды» педагога в конце XX века вполне обоснованно могут находиться такие экзистенциальные ценности как смысл и ценность жизни. В профессиональной деятельности педагога смысл жизни имеет принципиальное значение для творческого решения образовательных и воспитательных задач педагогического процесса. Мотив педагогической деятельности современного педагога может рассматриваться как особое отношение к жизни и здоровью воспитанников, как духовное воспроизводство социального потенциала личности, столь необходимое в современных условиях. Смысл жизни преподавателя, безусловно, связан с самореализацией его личности, которая включает творческие, коммуникативные, этические, эмоциональные и другие аспекты. Преподаватель может реализовать себя: как специалист-предметник, достигая глубины знаний в области конкретных дисциплин; как методист, демонстрируя творчество и оригинальность в методических решениях; как исследователь, постигая и переосмысливая научные концепции. Развитая коммуникативная культура является основой для умелого выстраивания отношений с учащимися, решения любых сложных жизненных проблем, создания и воплощения оригинальных воспитательных проектов.

Очевидно, что в системе профессиональных ориентиров преподавателя центральное место занимают нравственные ценности . Они заключают в себе внутренний импульс духовной мотивации педагога и проявляются в отношениях с окружающими людьми. Нравственность или моральность человека всегда считалась стержнем его всестороннего развития, а ее формирование провозглашалось приоритетной целью воспитания лучшими представителями отечественной педагогики (К.Д. Ушинский, Л.Н. Толстой, В.А. Сухомлинский и др.). Более того, нравственность как человечность, т.е. развитие истинного Человека, всегда связывалась с его духовным началом. Современные отечественные педагоги в основном единодушны во мнении, что любые качества личности (интеллект, физическое развитие, кругозор, сила воли и др.) имеют положительный смысл лишь при условии их сочетания с высокой нравственностью. Напротив, высокоразвитая во многих отношениях личность, но не обладающая нравственным «стержнем», представляет собой не только дисгармоничное, но и опасное для общества явление.

Добро, благородство, справедливость, бескорыстие, альтруизм – это лишь некоторые составляющие системы нравственных ценностей преподавателя. В педагогической деятельности эти ценности в той или иной мере способствуют созиданию духовной культуры на межличностном и личностно-коллективном уровнях. Главным инструментом нравственного сознания преподавателя является его совесть , которая созревает в процессе самопознания и представляет собой чувство ответственности перед людьми и миром, внутренний суд человека над самим собой. Для преподавателя совесть – важный духовный стержень, помогающий черпать нравственную силу в глубине своего субъекта и направляющий отношения с учениками в позитивное гуманистическое русло.

Актуальными являются политические ценности : патриотизм, гражданственность, национальное достоинство и т.п. Политические ценности педагога – это своеобразный аксиологический вектор, указывающий его воспитанникам направление в многообразном социокультурном пространстве, воспитывающий причастность к судьбе своего народа, пробуждающий гражданскую активность личности .

Духовная культура преподавателя включает и такой необходимый элемент, как эстетические ценности. Для функционирования данной группы ценностей важен развитый художественный вкус, формирующийся в процессе освоения культурных достижений и выступающий в качестве эмоционально-чувственного вектора учебно-воспитательного процесса.

Художественные ценности способствуют определению кардинального эстетического ориентира – красоты , основная характеристика которой (гармония живой формы и чувственной полноты содержания) позволяет педагогу точно настраивать «аксиологический камертон» в образовательном пространстве. Не случайно В.В. Розанов в своей книге «Сумерки просвещения» писал, что организация педагогического процесса должна способствовать художественному развитию личности, чтобы человек, к чему бы он ни стремился, «во всяком своем стремлении оставался прекрасен».

По мере возрастания роли красоты в аксиосфере преподавателя возможен и ее переход в иное качество, особенно значимое с педагогической точки зрения: ведь, по мнению В. А. Сухомлинского, красота – это кровь и плоть человечности, добрых чувств, сердечных отношений. Искусство, пробуждая «чувства добрые», и, следовательно, формируя «чувство человека» (глубокого понимания окружающих с их проблемами, радостями и горестями), делает молодых людей эмоционально отзывчивыми и побуждает к нравственному поведению .

Для гуманизации межличностных отношений необходимо гармоническое развитие разума и чувств, воспитание нравственной культуры личности. Поэтому особым образом в образовательном пространстве должен быть представлен мир педагогической культуры . Одним из аксиологических ориентиров в нем является, по мнению многих педагогов, любовь как внутреннее стремление, преданность своему делу, уважение к ученику. Именно эта ценность ориентирует учителя на принятие учеников такими, какими они являются, и ведет к облагораживанию, совершенствованию их личности. Искренне любящий свою профессию преподаватель сможет в теории и на практике реализовать главные идеи классического педагогического наследия и в полной мере проявить индивидуальные способности (коммуникативность, эмпатию, креативность и др.).

Подводя некоторые итоги, можно с уверенностью утверждать, что в современных условиях с учетом вышеназванных аксиологических ориентиров необходимо принципиально менять подходы к формированию профессиональных и личностных качеств преподавателя. Выделив ведущие ценностные категории, важно найти оптимальные варианты создания условий для их развития в рамках целостного образовательного процесса в средней и высшей школе. При этом следует учитывать, что сами ценностные ориентиры предусматривают высокий уровень профессиональной деятельности, личностно ориентированные педагогические технологии, особый психологический климат, чувство моральной ответственности и разумной меры, глубинное освоение внутреннего смысла работы учителя. Естественно, что система ценностей должна не только пронизывать образовательный процесс, но и осваиваться преподавателем для выработки личностной ценностной парадигмы, что обеспечит развитие духовности педагога, более высокий нравственный уровень социокультурного взаимодействия с подрастающим поколением.

В настоящее время на базе Тульского педагогического университета им. Л.Н. Толстого, при поддержке НИТУ «МИСиС», реализуется проект «Разработка и апробация новых модулей и правил реализации основной образовательной программы бакалавриата по укрупненной группе специальностей «Образование и педагогика» (направление подготовки - Педагогическое образование), предполагающих академическую мобильность студентов вузов педагогического профиля (непедагогических направлений подготовки) в условиях сетевого взаимодействия».

Одной из дисциплин, входящих в модуль «Образование в контексте социальной реальности» является «Этика образования и воспитания». Разработкой данного курса в рамках реализации проекта занимались сотрудники кафедры философии и культурологии ТГПУ им. Л.Н. Толстого Ю.В. Назарова и Е.Г. Мартьянова (Якимова). Методологической базой разработки программы стал учебник В.Н. Назарова «Прикладная этика» .

Наша задача в рамках работы над программой дисциплины «Этика образования» заключалась в адаптации курса для студентов естественнонаучных направлений подготовки и проведении у них семинарских и практических занятий.

Необходимость преподавания данной дисциплины в рамках организации образовательного процесса по направлению «Педагогическое образование», обусловлено рядом объективных факторов.

Во-первых, этика или нравственная философия является отличной методологической базой для педагогики как таковой. Будучи философским учением занимающимся поиском ответов на вопросы о соотношении добра и зла, добродетелей и пороков, о поиске смысла жизни и назначении человека, о свободе воли, о категориях должного и их соотношении с природным стремлением каждого человека к счастью, этика естественно выходит на проблемы образования и воспитания, на разработку способов совершенствования данной сферы. Поэтому, изучение основных положений этики является основой формирования общих компетенций будущего педагога.

Во-вторых, этика образования является разделом прикладной этики, ориентированной не просто на теоретическое осмысление роли морали в образовании, но на выявление конкретных противоречивых ситуаций, возникающих в образовательном процессе, анализ и рассмотрение их в качестве дилемм морального выбора, а также построение алгоритма выхода из этих сложных ситуаций. Поскольку данные вопросы непосредственно относятся к деятельности работников образования и решению конкретных профессиональных проблем, то изучение этики образования является основой формирования общепрофессиональных компетенций у учащихся.

Применительно к естественнонаучным направлениям подготовки бакалавриата преподавание «Этики образования», как элемента прикладной этики также приобретает определенное значение.

Во-первых, в определенной степени снимается вопрос противостояния гуманитарной и естественнонаучной культур, впервые поднятый в работе Чарльза Сноу «Две культуры» . Изучение гуманитарных дисциплин, в частности «Этики образования», наряду с естественнонаучными предметами будет только способствовать разностороннему личностному и профессиональному развитию студентов.

Во-вторых, через изучение дисциплины «Этика образования» студенты естественнонаучных направлений выходят на иные аспекты прикладной этики, непосредственно относящиеся к их будущей профессиональной и научной деятельности, а именно на проблемы биоэтики, экологической этики и этики науки.

Программа дисциплины «Этика образования» состоит из восьми тем, которые можно условно разделить на три блока.

Блок №1. «Общетеоретические проблемы этики». К данному блоку относится тема №1 «Понятие этики. Краткая история основных этических учений» . К данному блоку относятся такие вопросы как: 1) этимология понятий этика, мораль, нравственность; 2) ситуации морального выбора: примеры, характеристики и способы разрешения; 3) противоречие между добродетелью и счастьем; 4) разнообразие моральных и этических теорий; 5) типы этических теорий в соответствии с пониманием источника морали и трактовкой морального идеала; 6) проблема этического обучения. Содержание данного блока должно оставаться неизменным для всех направлений подготовки, и гуманитарных, и естественнонаучных, при изучении дисциплины «Этика образования».

Блок №2. «Прикладные аспекты этики». К данному блоку относится тема №2 «Прикладная этика. Моральные дилеммы современного общества. Признаки проблем современной прикладной этики» . К данному блоку относятся такие вопросы как: 1) понятие прикладной этики, способы его истолкования в современной науке. 2) соотношение прикладной этики с классической и профессиональной этикой; 3) виды прикладной этики: биомедицинская этика, экологическая этика, этика науки; 4) основные проблемы прикладной этики: эвтаназия, аборт, клонирование, антропоцентризм и биоцентризм в экологии, социальная ответственность науки; 5) признаки проблем прикладной этики.

Содержание вопросов в данном блоке во многом вариативно, поскольку зависит от научной специализации бакалавров непедагогических направлений подготовки. Так, при обучении студентов естественнонаучных направлений рассматриваются проблемы биоэтики, экологической этики и этики науки, в то время как при обучении гуманитариев целесообразней было бы остановиться на проблемах политической этики, этики права, экономической этики или медиаэтики.

Блок №3. «Специфика этики образования и воспитания». К данному блоку относятся остальные шесть тем программы дисциплины, непосредственно относящиеся к вопросам этики образования и воспитания. Остановимся на каждой из них подробнее.

Тема №3. «Предмет этики образования. Понятие и структура образования. Соотношение образования и воспитания» . Вопросы по теме: 1) дилеммы современной этики образования; 2) этические проблемы образовательной деятельности; 3) проблемы собственно этического образования, а именно вопросы нравственного смысла и понятия образования, соотношения образования и воспитания.

Тема 4. «Дилемма этического образования». Вопросы по теме: 1) возможность обучения добродетели как главная проблема этического образования; 2) сущность добродетели как цели обучения; 3) рационалистический и иррационалистический подходы к проблеме обучения добродетели; 4) традиции этического образования Античности.

Тема 5. «Нравственный смысл и моральные уровни обучения». Вопросы по теме: 1) нравственный смысл обучения; 2) ступени образования по Л. Кольбергу.

Тема 6. «Медиапедагогика и современные реалии медийного образования». Вопросы по теме: 1) понятие медиапедагогики; 2) медиапедагогика в современном обществе; 3) воздействие медийных средств на поведение людей; 4) Задачи медиапедагогики.

Тема 7. «Конфликты ценностей в сфере современного образования. Основные дилеммы медиапедагогики» . Вопросы по теме: 1) дилемма насилия; 2) аргументы, предостерегающие от негативных последствий воздействия сцен насилия на сознание и поведение человека; 3) аргументы, допускающие сцены насилия; 4) дилемма интерактивности; 5) аргументы эффективности интерактивности; 6) аргументы против интерактивности. 7) особенности воздействия медийных идеологий на молодежь.

Тема 8. «Понятие добродетели в сфере медиапедагогики. Принципы медиапедагогики». Вопросы по теме: 1) понятие добродетели в сфере медиапедагогики; 2) принципы медиапедагогики; 3) добродетели современной медиапедагогики, и их этическое содержание; 4) особенности принципов медиапедагогики в современной ситуации.

Обозначенные темы подробно разбирались в рамках семинарских и практических занятиях по дисциплине.

Семинары проводились в форме диалога студента и преподавателя. При изучении дисциплины также часто использовалась учебная дискуссия, когда преподавателем излагались две различные точки зрения, касающиеся одной и той же проблемы, после чего студентам предлагалось выбрать и обосновать свою позицию. Задача участников дискуссии состояла не только в том, чтобы отстоять свою точку зрения, но также и опровергнуть противоположную.

На пракических занятиях студенты применяли теоретические положения этики образования на практике: обсуждали и разрабатывали модели этических педагогических кодексов. В рамках практических занятий так же заслушивались доклады, писались и обсуждались эссе, разбирались тексты первоисточников, просматривались презентации студентов. На занятиях использовался метод кейсов, когда разбирались конкретные жизненные ситуации, ставящие студента на место преподавателя находящегося перед ситуацией морального выбора.

Следует отметить, что на начальном этапе семинарских и практических занятий у студентов естественнонаучных направлений подготовки наблюдалась некоторая сложность в изложении теоретического материала, а именно общетеоретических философских понятий. Впоследствии, данное затруднение было снято, путем разыгрывания ситуаций морального выбора, когда у студентов появилась возможность применения данных понятий в процессе обсуждения конкретных дилемм.

Таблица 1

Показатели, характеризующие финансовые условия инвестиционной деятельности

Показатель
Ставка рефинансирования (на конец года), %
Денежная масса М2 (на конец года), млрд руб.
Международные резервы РФ (на конец года), млрд $
Индекс потребительских цен, %
Официальный курс долларов США к рублю

Как видно из таблицы 1, ставка рефинансирования начала снижаться, начиная с 2009 года, и на конец 2010 года составила 7,75 %, что положительно влияет на экономику РФ и способствует повышению инвестиционной активности.

Таблица 2

Международная инвестиционная позиция отдельных стран, в 2009 г. (млн долларов)

Исходя из данных таблицы 2, можно сделать вывод, что объем инвестиций Российской Федерации в экономику иностранных государств находятся на сравнительно низком уровне.

Таблица 3

Объем иностранных инвестиций в экономику РФ, млн долларов

	Всего	Прямые	Портфельные	Прочие

Как видно из таблицы 3, объем иностранных инвестиций в экономику России в 2013 году составил 170,1 млрд долларов, что на 1605,77 % больше, чем в 2000 году. Объем прямых инвестиций от общего количества в среднем за период составил 20,84 %.

На основе данных из таблицы 3 составим прогноз объема иностранных инвестиций в экономику России на 2014-2015 гг. Для этого воспользуемся методом «Регрессия» из пакета «Анализ данных» среды MS Excel.

Таблица 4

Прогноз объема иностранных инвестиций в экономику РФ на 2014-2015 гг., млн долларов

Как видно из таблицы 4, к 2015 году объем иностранных инвестиций
в экономику России увеличится на 14,3 % по сравнению с 2013 г. Причем, доля прямых инвестиций уменьшится с 15,35 % до 14 %. Прогнозируется увеличение доли портфельных инвестиций на 0,36 %.

Итак, исходя из анализа инвестиционной деятельности в Российской Федерации, можно сделать вывод, что экономика России в настоящее время становится более привлекательной для иностранных инвесторов, прогноз на 2014-2015 год весьма положительный - отмечается рост объема инвестиций. Это положительно скажется на российской экономике в целом.

Общая характеристика. Термин «этика» (от греч. «этос» - обычай, нрав, характер, привычка, обыкновение) впервые был употреблен Аристотелем для обозначения особой области исследования - практической философии, которая должна была ответить на вопросы, как мы обычно ведем себя и как должны; что в мире отношений людей друг с другом является объективно существующим, а что - должным. Во времена Аристотеля уже было хорошо известно, что природа не диктует всем одни и те же способы жизни, поскольку разные народы имеют различные установления и обычаи.

Аристотель поместил этику между учениями о душе и о государстве: базируясь на первом, она должна была давать основания для второго. Этика была призвана научить человека правильной жизни исходя из его собственной природы, какова бы она ни была. Много позже Кант выдвинул тезис, согласно которому этика должна искать свои основания в чистых постулатах разума, а не в том или ином природном источнике. Опираясь на основания, которые он считал строго разумными, Кант полагал, что человека можно рассматривать лишь как цель, никоим образом не как средство (на современный взгляд, это положение никак нельзя вывести чисто логически). Категорический императив Канта гласил: «Поступай только согласно той максиме, которую ты готов был бы сделать всеобщим законом».

В XX веке этику чаще всего исключают из дисциплин научно-философских, помещая ее в рамки личного морального сознания. В настоящее время проблема обоснования морали представляется многим философам и ученым (возможно, большинству) неразрешимой. Есть ли в морали какой-нибудь смысл? Как обычно поступает и как должен поступать человек? В давней философской традиции существуют три типа объяснений основы человеческих поступков: гедонизм - стремление к удовольствию, эвдемонизм - стремление не к удовольствию, а к счастью, что отнюдь не одно и то же, поскольку под этим обычно понималось стремление к высшему, достойнейшему, утилитаризм - стремление извлекать из поступков непосредственную пользу.

Читайте также: II. Требования к результатам освоения основной образовательной программы начального общего образования III. Требования к структуре основной образовательной программы начального общего образования IV. Требования к условиям реализации основной образовательной программы начального общего образования Автономной некоммерчекой организации «Санкт–Петербургский центр дополнительного профессионального образования» Алгоритм преобразования области в плоскостных координатах Анализ состояния расчетов по кредиторской задолженности, возникшей в бюджетной и во внебюджетной деятельности, причины её образования, роста или снижения. Анализ финансирования деятельности и исполнения сметы расходов учреждений образования. Б) Предотвращение кальциевого и магниевого накипеобразования Большинство наставников секты не имеет высшего гуманитарного образования Борьба организма с гипотермией в воде возможна только за счет снижения теплопроводности и увеличения теплообразования в результате более интенсивного обмена веществ.

Общая характеристика. Термин «этика» (от греч. «этос» - обычай, нрав, характер, привычка, обыкновение) впервые был употреблен Аристотелем для обозначения особой области исследования - практической философии, которая должна была ответить на вопросы, как мы обычно ведем себя и как должны; что в мире отношений людей друг с другом является объективно существующим, а что - должным. Во времена Аристотеля уже было хорошо известно, что природа не диктует всем одни и те же способы жизни, поскольку разные народы имеют различные установления и обычаи.

Аристотель поместил этику между учениями о душе и о государстве: базируясь на первом, она должна была давать основания для второго. Этика была призвана научить человека правильной жизни исходя из его собственной природы, какова бы она ни была Много позже Кант выдвинул тезис, согласно которому этика должна искать свои основания в чистых постулатах разума, а не в том или ином природном источнике. Опираясь на основания, которые он считал строго разумными, Кант полагал, что человека можно рассматривать лишь как цель, никоим образом не как средство (на современный взгляд, это положение никак нельзя вывести чисто логически). Категорический императив Канта гласил: «Поступай только согласно той максиме, которую ты готов был бы сделать всеобщим законом».

В XX веке этику чаще всего исключают из дисциплин научно-философских, помещая ее в рамки личного морального сознания. В настоящее время проблема обоснования морали представляется многим философам и ученым (возможно, большинству) неразрешимой. Есть ли в морали какой-нибудь смысл? Как обычно поступает и как должен поступать человек? В давней философской традиции существуют три типа объяснений основы человеческих поступков: гедонизм - стремление к удовольствию, эвдемонизм - стремление не к удовольствию, а к счастью, что отнюдь не одно и то же, поскольку под этим обычно понималось стремление к высшему, достойнейшему, утилитаризм - стремление извлекать из поступков непосредственную пользу.

Вначале этика имела характер практического нравоучения, своеобразной гигиены жизни. Однако поступать правильно означает вести себя в соответствии с правилами, с какой-то системой ценностей. Различные философские школы выдвигали теоретические основания для таких систем, но проблема объективности этических оснований, их обязательности для всех людей оставалась неразрешимой. Люди всегда оценивали поступки друг друга, порою довольно резко, но общей платформы для объективного оценивания не появилось. В XX веке стало общепринятым утверждение о равноправии различных систем ценностей или, во всяком случае, о невозможности обосновать какую-то одну из них в качестве единственно верной. Однако нельзя не признать, что на самом общем уровне существует некая совокупность так называемых общечеловеческих ценностей, выражаемых сходным образом во все времена во всех религиях и философских школах (не убий, не укради, не возжелай...).

Этика образования рассматривает образцы поведения, т.е. привычные поведенческие схемы и позиции, которые свойственны участникам взаимодействия в различных образовательных системах. Нормы и идеалы учительского и ученического поведения складываются естественным образом и удерживаются традицией. В конкретной образовательной практике этические принципы редко формулируются в явном виде, но они всегда с необходимостью выражаются во всей совокупности средств, способов, методов деятельности, в стиле взаимодействия. (Иногда, впрочем, в образовательных системах достигается такой уровень самосознания, что принятые в них этические нормы выражаются явно и закрепляются в текстах.)

Характеристики образовательной среды и позиции участников образовательного взаимодействия. В традиционной образовательной системе ведущую роль играют ценности сохранения и трансляции культуры, порядка, размеренности, предсказуемости. В ней постоянно возрождается древнее представление о необходимости жесткого принуждения к учебной деятельности. Оно связано с не менее древним представлением о том, что жизнь ребенка - еще не настоящая жизнь, а подготовка к ней. Тяжелый и нудный труд, запасающий навыки для настоящей жизни, - вот чем, по распространенному мнению, должно быть наполнено детство. Педагоги традиционной системы как будто исполняют завет иезуита Нафты - героя «Волшебной горы» Томаса Манна: «Все воспитательные союзы, достойные этого наименования, издавна знали, к чему действительно сводится всякая педагогика: это категорический приказ, железная спаянность, дисциплина, самопожертвование, отрицание собственного Я, насилие над личностью».

Образовательная практика массовой школы, несмотря на продолжающиеся уже почти век попытки ее демократизировать, удерживает тип обучения, который, в сущности, можно назвать тоталитарным: все ученики выполняют предписанным образом одни и те же задания, притом скопом и из-под палки; учебные предметы представляют науку как кодекс законов со сборником рецептов впридачу; мотивация учебной деятельности, если она вообще существует, чисто внешняя, утилитарная; круг используемых источников информации имеет тенденцию сужаться до инструкции (единая программа, единый учебник, методические указания); основные методы освоения материала - зубрежка и натаскивание, контроль - по преимуществу репрессивный.

В целом внутренняя среда традиционной системы образования представляет собой для учащегося человека жестко структурированное пространство, в котором открытость случаю и игре практически отсутствует. Стало быть, отсутствует и творчество, ибо оно немыслимо без свободы, без игры познавательных сил. Учитель в этой системе - априори авторитетная фигура, и авторитет его заранее обеспечивается тем, что он поставлен на этот пост государством и тем самым как бы признан благонадежным. Позиция учителя, таким образом, имеет внешнее оправдание, которое считается достаточным для осуществления повседневных функций. Такая позиция во многом определяет профессиональное поведение.

Учитель в традиционной системе по сложившемуся обычаю обязан постоянно демонстрировать свою полную и абсолютную компетентность, раз уж он выступает от лица культуры и образования. Это само по себе сильно ограничивает познавательную инициативу ученика, компетентность которого, конечно, всегда под вопросом. Беда в том, что компетентность здесь определяется способностью быстро давать ответы на заранее определенный круг вопросов, а отнюдь не творческим потенциалом. В этих условиях познавательная активность ученика, выходящая за рамки планов и программ, не только не приветствуется, но и дезорганизует «учебно-воспитательный процесс».

В традиционной системе комфортно чувствуют себя люди, которых такая практика устраивает, которые склонны укрываться за социальной ролью и не желают обнажать свою личность в образовательном взаимодействии. «Опыт показал мне, что учителя обладают меньшей свободой ума, чем любой иной известный мне класс людей...если уж он понял что-то, ...он ложится на это всем своим весом, как корова на крыльцо, так, что уже ни войти, ни выйти... он унесет это с собой в могилу, как шрам» (Уильям Джеймс). Конечно, и в традиционной системе были, есть и будут педагоги, нарушающие ее неписаные законы и оказывающие глубокое влияние на своих воспитанников. Но это происходит не благодаря системе, а вопреки ей.

Такой принудительный, безличностный, оцениваемый извне тип учения Роджерс считал бессмысленным. В качестве эпиграфа к своей монографии «Свобода учиться для 80-х» он выбрал следующее высказывание Альберта Эйнштейна: «В действительности нет ничего более непонятного, чем то, что современные методы обучения еще не полностью истребили святое любопытство исследования; это нежное маленькое растение помимо стимуляции нуждается прежде всего в свободе; без нее оно не может развиваться и гибнет».

Гуманистическая психология и порожденная ею педагогика признают единственно эффективным способом образовательного взаимодействия такой, при котором все его участники, юные и взрослые; могут вести себя естественно, принимать других людей и рассчитывать на принятие, стремиться к взаимопониманию и согласовывать свои позиции посредством диалога. Единственно эффективным методом управления учением здесь признается «фасилитация» (от англ, «facilitate» - облегчать, содействовать, способствовать) - стимуляция и освобождение одновременно, учитель, в полной мере использующий такую практику, называется фасилитатором.

Учитель-фасилитатор открыт, естествен, относится к ученикам с принятием и доверием, пытается взглянуть на мир глазами ребенка и старается не составлять ни о ком окончательного мнения. Он руководствуется как основной ценностью интересами развития личности ученика и не ставит себе жесткие конкретные цели - например, непременно выполнить заранее разработанный и составленный план урока. Такой стиль деятельности, естественно, предъявляет высокие требования к учителю, его личностным качествам и образованию: обследования в разных странах показали, что фасилитаторов среди учителей не более десяти процентов общего числа.

Педагогику Роджерса называют недирективной, или ненаправленной: она постоянно ищет возможности оказать стимулирующее воздействие, но отдает себе отчет в том, что нельзя знать заранее, что именно окажет такое воздействие на данную конкретную личность. В гуманистической педагогике нет жестких и определенных рецептов «правильного» взаимодействия, но она стимулирует творческий подход, решительно отвергая модели поведения, в которых все заранее жестко спланировано и не терпит импровизации. Она поощряет стремление смело идти навстречу случаю, характер которого определяется уникальностью складывающейся здесь и теперь ситуации.

Педагог-фасилитатор по отношению к ученику выступает в роли, аналогичной роли психотерапевта (гуманистической ориентации) по отношению к своему клиенту. Психотерапевт и педагог заняты, по существу, одним и тем же делом: они входят в контакт с личностью другого человека с целью помочь индивидуальному совершенствованию. При этом, в отличие от формальных позиций ученика и учителя в традиционной системе образования, участники взаимодействия в недирективной педагогике открыты друг другу вплоть до глубоких личностных уровней.

Как считал основатель гештальттерапии Фридрих Перле, встреча врача и пациента - это экзистенциальная встреча двух человеческих существ; то же можно сказать и о встрече учителя с учеником. Перле говорил: «Я могу работать с каждым, кто становится для меня кем-то, но я не могу работать с безразличным мне каждым». Случится ли встреча, возникнет ли настоящий контакт, заранее предсказать нельзя, и лучше не иметь по этому поводу слишком больших ожиданий. Своеобразная «молитва гештальттерапии» хорошо выражает это:

Я делаю свое, а ты делаешь свое.

Я в этом мире не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям,

А ты - не для того, чтобы соответствовать моим.

Ты есть ты, а я есмь я.

Если нам случится найти друг друга - это прекрасно,

Если нет, этому нельзя помочь.

Личностно-центрированные образовательные системы, как правило, создаются вне государственной системы. Образовательную деятельность гуманистического стиля крайне трудно или даже невозможно осуществлять, находясь в образовательной среде, имеющей характеристики традиционного типа и предъявляющей к учителю совершенно иные требования. Вопрос о переходе от традиционной к личностно-центрированной модели образования является сейчас одним из наиболее острых для тех, кто, исповедуя гуманистические принципы, работает в обычной традиционной школе.

Некоторые стараются изменить характеристики среды изнутри, находясь в ее пределах; другие уходят в альтернативные образовательные учреждения, в которых гуманистические принципы являются нормой деятельности; многие пытаются примириться с тем, что никакие идеальные принципы не могут быть воплощены в реальность в полной мере, и стараются делать то, что возможно, на своем месте. Путь гуманизации долог и труден; изменение моделей поведения может произойти лишь в длительном процессе расширения границ свободы и ответственности участников образовательного взаимодействия.

По ту сторону слов: восточные примеры. История сохранила образцы образовательного взаимодействия, в котором глубокий личностный уровень был не только существен, а являлся главной его чертой. Выразительным примером такого стиля взаимодействия может служить древнеиндийская традиция, сложившаяся вокруг Вед (собрания священных текстов). Ученика приводили в дом учителя на седьмом году жизни, совершали над ним обряд посвящения, после чего он оставался там на 12, 24, 36 или 48 лет, иногда - до смерти учителя. Помимо заучивания священных текстов, руководств по ритуалу, вспомогательных текстов вроде пособий по грамматике, астрономии и т.п. перед учеником ставилась задача воспроизведения личности учителя.

Именно это - живая личность учителя как духовного существа - и было тем содержанием, которое передавалось в процессе воспроизводства культуры. Оно не заключалось в текстах, его невозможно было выразить словами. Ученик получал от учителя «второе рождение» - термин, который постепенно становится общепринятым в литературе индуизма. Трудная работа заучивания весьма громоздких текстов при такой установке обретала особый, мистический смысл, постижение сути учения происходило благодаря непосредственному личностному контакту с учителем. «Приход к учителю», «любовь-соучастие» к нему, осознанные в ведийской традиции, выступали как необходимое условие образования, составляли основу его этических ценностей.

В традиции чань-буддизма также было осознано, что слова не могут выразить самую глубокую суть учения - существуют смыслы, для выражения которых слова недостаточны. (Буддизм - религия с весьма сложной и разработанной философией, у истоков которой стоял, по-видимому, вполне реальный человек. Его замечательную и довольно длинную историю пересказать здесь нет возможности, скажем лишь, что само слово «Будда» - это эпитет, означающий «просветленный».)

Подобно Иисусу Христу, Будда имел приближенных учеников и последователей, которым передавал свое учение. Для этого было отведено определенное время. И вот как-то раз в обычное время поучения он вышел к ученикам с цветком лотоса в руке. Вышел и молчал, только время от времени приближал цветок к носу и наслаждался его ароматом. Так прошел предназначенный

для поучения час. Затем учитель удалился, оставив учеников в полном недоумении - что, собственно, он хотел этим сказать?

Наконец, один из них, по имени Кашьяна (который и стал основателем этой ветви буддизма, в Индии она называлась дхъяна-буддизм), сказал, что понял смысл наставления: учитель хотел таким образом показать, что истинная суть учения невыразима, как аромат цветка. Ее нельзя выразить одними только словами, но передать все же можно. Вероятно, это ощущение непередаваемости главного смысла, уверенность в невозможности перенести дух учения в душу другого человека при помощи одних только слов составляют очень существенную особенность восточного подхода к делу образования. В нем решающая роль принадлежит поведению наставника, которое выражает все особенности его личности. (Конечно, рисунок поведения наставника играет существенную роль и на Западе, просто там гораздо большее значение придают произносимым словам, их абстрактному, логическому смыслу.)

Чань-буддизм основал в Китае пришедший из Индии последователь Кашьяны по имени Боддхидхарма (позже в Японии сходное направление было названо дзен-буддизмом). Его главными заповедями были: «Особая передача учения вне самого учения» и «Не опираться на слова и писания». Внимательно прислушаться к своему внутреннему ощущению, глубоко прочувствовать и заразить других своим душевным состоянием - таковы привычные формы практики в этой ветви буддизма. Тексты из слов там тоже, конечно, в ходу, но они в школе чань облечены в афористичную поэтическую форму, оставляющую большой зазор между конкретным смыслом высказывания и тем образовательным эффектом, который предполагалось достигнуть с его помощью.

В этой системе наставник - фигура весьма авторитетная, но его авторитет зиждется исключительно на силе личности, слабый наставник просто потеряет всех своих учеников, они уйдут к другому учителю. При этом чаньский наставник решительно отвергает внешние атрибуты уважения и поклонения. «Встретишь патриарха - убей патриарха, встретишь Будду - убей Будду», - говорил Линь-цзы, патриарх чань-будцизма, желая подчеркнуть относительность всякого авторитета и необходимость для ученика вырабатывать собственное независимое суждение. Позиция ученика в образовательной системе чань-буддизма должна была быть творчески самостоятельной, это непреложно входило в правила игры.

Чаньские наставники вели с учениками диалоги, они в принципе отвергали монолог как тиранию одной господствующей точки зрения. Ученику задавался парадоксальный вопрос, заведомо не имеющий не то что известного, а даже просто правильного, логического ответа. Тем самым ему предоставлялась возможность проявить в ответе всю ту оригинальность, творческую силу, на которую он был способен. (Например: «Все знают хлопок двух ладоней. А как звучит одна?») Чаньский наставник в любой момент мог сказать ученику: «Говори!» Заговорив в ответ на такой призыв, ученик раскрывал перед наставником степень своей духовной зрелости. Не заучивание готовых ответов на чужие вопросы ценилось в этой образовательной системе, а готовность искать подлинный смысл всего в мире.

Чаньский наставник не обучает, он помогает найти путь к себе, способствует постоянной творческой самореализации каждого ученика. Авторитет наставника в этой принципиально антиавторитарной системе определяется (и должен каждодневно подкрепляться) реальным образовательным влиянием. Любой ученик свободен выйти из взаимодействия, если не ощущает никакого продвижения, и искать себе другого наставника.

Все участники имеют дело с учебным материалом, который по большей части творится здесь и теперь ими самими: как вопросы, так и ответы на них определяются в основном контекстом ситуации. Никаких заранее подготовленных программ,

планов, которые предстоит выполнить, здесь нет. В то же время корпус важнейших текстов составляет общее культурное достояние, наставник и послушники находятся в общем культурном поле изучаемой дисциплины (если позволительно назвать так чань-буддизм, каким он представляется верующим).

Школа «Саммерхилл». Свое образовательное кредо Александр Нилл, создатель и первый директор этой школы, выражал с прямо-таки обескураживающей простотой: «Нужно школу приспособить к детям, а не детей к школе». В этой небольшой частной школе интернатного типа, созданной им в английском местечке в 20-е годы уходящего века и успешно работающей там по сей день (под руководством его дочери Зои), на уроки можно вообще не ходить. В школе Саммерхилла не отменили предметно-классно-урочную систему, но ввели важное дополнительное условие взаимодействия с элементами этой системы - свободу обращения с ними вплоть до полного устранения.

Понятно, что в образовательном учреждении такая свобода должна быть обеспечена организационно, материально и просто физически: нужны двор, где можно гулять и играть; спортивный зал или площадка, игровая комната; библиотека, буфет, сад или огород, мастерские, студии; помещения, где можно, наконец, просто побыть одному в тишине и подумать о своей жизни; нужны люди, с которыми можно общаться не по звонку, а по жизненной, человеческой потребности.

Нилл считал, что дети Саммерхилла должны быть самыми счастливыми учениками на свете. Вся система школьной работы держится там на игре, свободе и творчестве. В жизни Саммерхилла как будто воплотились антиавторитарные идеалы чань-будцизма: к учителям и вообще взрослым людям ученики обращаются на «ты» (по-английски это означает по имени, а не «мистер Такой-то»), а когда маленькая девочка, проходя мимо директора, тихо говорит ему «Нилл - дурацкий дурак», это означает, как хорошо понимают оба: «Я тебя люблю».

Свобода, любовь и счастье - вот основные категории педагогического лексикона Нилла. В атмосфере свободы, которая может быть создана только любовью, ребенок проходит естественный путь своего развития, приводящий его к счастью. Все усилия родителей, учителей и прочих взрослых, которые стремятся загнать детей в рамки этикета, хороших манер, моральных норм, стандартного школьного образования приводят к прямо противоположным следствиям: насильственное внедрение культурных норм делает людей злыми и несчастными. Нормальный, т.е. свободный и счастливый ребенок естественным образом без всяких специальных внешних усилий приобретает необходимое образование, хорошие манеры и нравственные принципы.

В школе Саммерхилл абсолютно отсутствуют наказания и какие-либо попытки устанавливать внешнюю дисциплину. По-английски discipline означает одновременно «дисциплина» и «наказание», to discipline - дисциплинировать и наказывать. И действительно, на каком языке ни говори, дисциплина не может жить без наказаний и поощрений. Обыкновенная традиционная школа (строгая школа, как называет ее Нилл) «сохраняет традицию унижения ребенка», «ограничивает его эмоциональную жизнь, его творческие стремления», «тренирует его в послушании любым диктаторам и начальникам в его жизни». Родители и учителя не понимают, «какое ужасное влияние на ребенка оказывает непрерывный поток запретов, наставлений, нравоучений и навязывания ему всей системы нравственного поведения».

Однако, как отмечает Нилл, предоставить детям свободу - это вовсе не то же самое, что быть идиотом. Он часто подчеркивает, что свобода отличается от вседозволенности, но на границе дозволенного, там, где свобода человека натыкается на свободу другого человека, в свободной школе действуют не начальственные

запреты, а демократические законы. Самоуправление - неотъемлемая часть воспитания свободой. «Не может быть свободы, если только дети не чувствуют, что они вполне свободны управлять своей собственной общественной жизнью...Образование должно бы готовить детей к общественной жизни и одновременно делать их личностями. Самоуправление, без сомнения, делает и то, и другое. В обычной школе добродетелью является послушание, причем до такой степени, что очень немногие в дальнейшей жизни оказываются способны бросить вызов хоть чему-нибудь».

Школа Б. Бетельгейма. По имени (на «ты») называли взрослых и в школе (тоже интернатного типа), созданной при Чикагском университете в 30-е годы. Ее директор Бруно Бетельгейм следующим образом формулирует три важнейших принципа школьной жизни: «Ребенок может вставать и ложиться в постель в любое время; ученик может выходить из класса и входить в класс, когда ему захочется; в школе нет запертых дверей - каждый может зайти в любую комнату и открыть любой ящик».

Бетельгейм тоже формулировал свое педагогическое кредо с изумительной простотой и притом чисто этически: «Надо полюбить человека и сделать так, чтобы он полюбил тебя». Это, конечно, ненаучно, но что делать, если любовь действительно играет такую важную роль в так называемом учебно-воспитательном процессе? Любовь - понятие чрезвычайно многозначное и нечеткое, но за ним стоит самая настоящая психологическая реальность. Любимый учитель, любимый писатель, любимый человек - все эти свободно избранные «значимые другие» воплощают идеалы личности и представительствуют перед ней от лица культуры. Их авторитет основан не на принуждении, а на свободном волеизъявлении личности, признавшей их право на руководство своим духовным развитием.

Свободно избранный наставник служит значимым образцом, объектом подражания. Присваиваются его вкусы и интонации, любимые книги, словечки и манера себя вести. Конечно, все это происходит только в том случае, когда Учитель свободно избран, когда его личность в чем-то важном отвечает смутным представлениям ученика об идеале человека. «Те, у которых мы учимся, правильно называются нашими учителями, но не всякий, кто учит нас, заслуживает это имя... Учатся только у тех, кого любят» (Иоганн Вольфганг Гёте).

Стоит попытаться представить себе, как в какой-нибудь обычной российской школе малыш-первоклассник, узнав о втором правиле Бетельгейма в первые же минуты своей школьной жизни, встает и отправляется бродить по школе. В свободном путешествии по стране, где рассыпает искры электрофорная машина, меняют цвет растворы, шумят станки, действительно может зародиться искренний интерес к какой-нибудь области науки.

Хотя это кажется невероятным, школа с такими порядками существовала в 70-е годы (может быть, существует и сейчас) в Магадане. Окончившая ее студентка педагогического института свое сочинение на тему «Моя физика» в спецкурсе «Эволюция картины мира» начала фразой: «Всю мою школьную жизнь я была совершенно счастлива». (Многие ли могут сказать такое о себе?) Услышав об этом правиле в первый день своей учебы в первом классе, она встала, вышла из класса и отправилась бродить по школе. Когда она зашла в кабинет физики, она поняла, что останется здесь навсегда.

Любой сколько-нибудь опытный учитель сразу спросит: «А как же остальные предметы?» Однако с такой большой степенью свободы учения школа сочетала и достаточно высокую степень ответственности; установленный набор предметов преподавался, шли по расписанию уроки, фиксированными по составу группами приходили на них ученики. Однако введение одного только правила свободного

входа и выхода резко меняло стиль взаимоотношений и позиции учеников и учителей. В самом деле, сможет ли преподаватель физики, зная, что практически на всех его уроках (во всех классах) будет присутствовать один и тот же ученик - сначала малыш, потом подросток, затем юный человек, - преподавать формально, казенно, долбить одно и то же?

Школа старших классов . В американской high school (школе старших классов) возраст учащихся составляет от 15 до 18 лет. Это означает, что поступивший туда в 15 лет подросток окончит школу через 4 полных учебных года, но он не будет приписан к какой-то определенной группе учеников, ему не придется каждый год «проходить» программу такого-то класса, он будет реализовывать в школе собственный индивидуальный план учения.

Существующий базисный (т.е. минимальный государственный) учебный план определяет обязательный набор предметов с минимальным общим количеством часов по каждому из них за весь период обучения, однако порядок изучения предметов есть личное дело каждого ученика. Вся эта обязательная часть претендует не более чем на 40% всего учебного времени.

По обязательным дисциплинам имеются программы минимального, среднего и повышенного уровня, но, что существенно, кроме них есть множество других предметов, от самых обыденных (типа домоводства или столярного дела) до экзотических (вроде лингвострановедения, истории архитектуры или дельтапланеризма).

В начале обучения учащийся составляет (с помощью специальных педагогов-консультантов), а затем в начале каждого следующего семестра уточняет и корректирует свой индивидуальный учебный план. Корректировка позволяет учитывать подвижность интересов молодого человека, с ее помощью достигается победа над необратимостью жизненных выборов.

Предположим, в 15 лет человек совершенно уверен по предыдущему опыту, что у него нет никаких способностей к математике и он никогда в будущем ею заниматься не будет. Он решает выбрать минимальный курс математики с максимальной плотностью, чтобы отделаться от нее за один семестр раз и навсегда. Потом вдруг с ним что-то происходит: например, он заинтересовался физикой или экономикой, что требует более высокого уровня знаний по математике. В такой организационной схеме у ученика всегда есть возможность снова вернуться к изучению математики, причем в той же самой школе, потому что в ней существует много программ по математике, из которых всегда - вплоть до последнего семестра - можно выбрать.

В такой школе нет классов в привычном смысле этого слова. Есть группы учащихся разных лет обучения, выбравших на данный семестр по какому-то предмету программу определенного уровня и собирающихся вместе для занятий в определенное время у конкретного педагога. У каждого ученика не только индивидуальный учебный план, но и индивидуальное расписание. У него все время меняются товарищи по учению, среди которых есть и старшие, и младшие, что открывает большие возможности для организации образовательных взаимодействий между учениками на основе их реальных общих интересов.

Школа Йена-план. В традиционной системе чрезвычайно серьезным ограничителем развития личности - во всех аспектах - выступает еще один вид несвободы: сложившаяся практика жесткого группирования учащихся по возрастному признаку, нередко на многие годы. Хорошо известны сегодня в мире по крайней мере две альтернативы школьному классу - способы группирования, принятые в упомянутой американской школе старших классов и в модели «Йена-

план». Последняя используется пока в основном в начальной школе, особенно широко в Голландии, Германии, Швеции. В Голландии, например, обязательное начальное обучение начинается с 6 и продолжается до 12 лет, но дети могут начать свою школьную жизнь и с 4 лет. Соответственно в начальной школе такого типа дети 4-6 лет занимаются в одной группе, 7-9 - в другой, 10-12 - в третьей.

В каждой группе есть, таким образом, и старшие, и младшие, те, кто уже третий год учится у даннного педагога, и те, кто только знакомится с ним. Соответственно и у педагога есть дети, которых он хорошо знает, и те, которые требуют его повышенного внимания. Переходя из одной возрастной группы в другую, ребенок три раза за годы учебы оказывается членом новой группы, в которой продвигается постепенно от положения самого младшего (неумелого и некомпетентного) к положению старшего, несущего ответственность не только за себя, но и за вновь поступающих.

Возможности взаимообучения и взаимопомощи в таких классах велики, и педагоги этих школ их широко используют. В таких условиях естественным образом возникают необходимость создания индивидуализированных образовательных программ, самостоятельность учащихся в учебной деятельности и их ответственность за ее результаты.

Научная школа Нильса Бора. Авторитарная система отношений между учениками и учителем создает трудности даже в отношении так называемой академической успеваемости - того, в чем традиционная система считает себя особенно сильной: догматическое навязывание и добросовестное вызубривание устоявшихся научных истин, обременяя память, не создает образования как системы моделей мира, как подсистемы личности. Познание, говорил Рудольф Штайнер, является процессом интимным, глубоко личным; приращение образования возможно лишь в процессе поиска ответа на важный для личности вопрос, решения насущной проблемы. Охваченность проблемой вовлекает в творческое состояние личность в целом, все ее подсистемы, в попытках решения проблем многократно активизируется поисковая активность - так это было с творцами науки в истории, аналогичным образом, но, так сказать, модельно может совершать свои открытия Человек учащийся.

Некоторые направления в современной теории образования берут за образец его построения научную деятельность. При этом выясняется, что начинающий исследователь в какой-либо конкретной области науки, если он хочет стать по-настоящему квалифицированным, не может ограничиться только чтением книг и статей. Ученый воспитывается в научной школе: совместная деятельность с опытными учеными дает возможность иметь настоящие образцы творческого поведения, воспринимать их поведенческие тексты в контексте подлинного решения реальных проблем.

Нельзя сказать вполне определенно, что именно в практике деятельности научной школы оказывает основное влияние на воспитывающегося в ней ученого, известно только, что пребывание там - решающее условие становления и развития научных дарований. Когда Нильса Бора спросили, что он считает главным условием успешности копенгагенской научной школы в воспитании молодежи, он ответил: «Мы никогда не боялись показаться перед ними дураками». Это краткое высказывание говорит о многом: вероятно, культурная среда этого сообщества характеризовалась такими чертами, как открытость, искренность, доступность. «Взрослые» в этой среде не стеснялись показывать юным самую настоящую, черновую исследовательскую работу со всеми трудностями, ошибками и заблуждениями, способствуя тем самым их свободному развитию.

Стимулирование творчества ученика является, по существу, самой главной проблемой преподавания и одновременно важнейшей установкой в

профессиональной позиции учителя: чтобы проблема была осознана как таковая, она и возникнуть должна в сознании ученика как личная проблема. И вряд ли стоит бояться того, что направления личного интереса не охватывают всего имеющегося в науке запаса сведений: «Не знаю, поверит ли мне читатель, но только это самый активный, самый горделивый и, пожалуй, наиболее действенный способ познания - предвосхищение знания, рвущееся вперед через зияющие пустоты незнания. Как педагогу, мне, конечно, не следовало бы это говорить, но я успел убедиться, что юношество бесспорно предпочитает такой способ усвоения; пустоты же с течением времени сами собой заполняются» (Т. Манн).

Требования к учителю. Как мы видели, для представителя идеалистической философии образования учитель - как бы посредник между учеником, обычным человеком, и Богом. Учитель должен стремиться быть сотрудником Бога в совершенствовании человека, живым воплощением всего лучшего в этом мире. Это специалист в знании об учениках, превосходно профессионально оснащенный; образец должного; личный добрый друг каждого ученика; человек, пробуждающий желание учиться; мастер искусства зрелой жизни; человек, который доступно передает свой предмет, который любит преподаваемый предмет, который всегда сам учится; консервативный апостол прогресса; человек, поддерживающий демократический образ жизни - духовное единство в социальном разнообразии; образец жертвенности, отдающий всего себя, чтобы помочь ученикам подняться к высшей жизни. (Все эти характеристики взяты из подлинных статей и книг представителей идеалистической философии образования.)

В России (в советское время) один выдающийся педагог писал так: «Профессия учителя не терпит шаблона, отставания от требований времени. Человек, посвятивший ей жизнь, должен обладать всеми теми качествами, которые он хочет взрастить в своих воспитанниках. Новый человек может быть воспитан только новым человеком. Учитель в нашем обществе - это человек из будущего, пришедший к детям для того, чтобы воодушевить их мечтой о будущем, научить их утверждать в настоящем идеалы будущего. Думаю, не ошибусь, если стану утверждать: учитель сам должен быть личностью, ибо личность может быть воспитана только личностью; он сам должен быть высокогуманным, ибо гуманность можно привить ребенку только добротой души; он обязательно должен быть широко образованным и творческим человеком, ибо страсть к познанию может зажечь только тот, кто сам горит ею; учитель должен быть патриотом и интернационалистом, ибо любовь к родине может пробудить только любящий свое отечество. Учитель не должен допустить, чтобы в его общении с ребятами звучали фальшивые, неискренние ноты, грубость, нетерпимость, злость. Педагог, часто повышающий голос и теряющий самообладание, не может научить школьников быть вежливыми и добрыми» (Шалва Амонашвили).

Совершенно в этом же стиле составлены и наши государственные документы, определяющие содержание профессиональной подготовки учителя (профессиограмма) и содержание контроля результатов обучения (квалификационная характеристика). В последнем документе, в частности, говорится, что учитель должен любить детей.

Даже скромный и уравновешенный П.Ф. Каптерев (выдающийся российский педагог XIX века) выступает по этому поводу в аналогичной манере и в той же модальности долженствования: «Он не только должен вполне ясно и отчетливо понимать законы и формулы своей науки, но он еще должен быть отлично знаком с историей развития своей науки, т.е. должен отчетливо представлять себе, каким путем, через изучение каких фактов, через какой процесс умозаключений ум человеческий дошел до известной научной истины. Он должен знать все ошибочные

предположения, которые были составлены для объяснения известных явлений, чтобы предохранить от них питомца...

Но отлично знать свою науку - это еще только половина дела, ... а пожалуй, и меньше. Нужно еще уметь вести питомцев к самостоятельному открытию научных истин, что не легко. Для этого нужно отлично знать умственное состояние своих питомцев; для этого неуклонно, каждую минуту нужно следить за изменением их мысли; ... для этого нужно, словом, чтобы учитель был ангелом-хранителем ума ребенка и сохранял - и укреплял его на всех путях, его. Дело высокое, дело святое, но дело трудное».

Когда речь идет о том, что учитель должен знать и уметь столь многое, можно еще представить себе, что все это в принципе достижимо в процессе долгого обучения и тренировки, но вот быть ангелом-хранителем можно ли научиться? Основной парадокс профессии учителя состоит в том, что к нему предъявляются такие требования, которым может удовлетворить только святой. Представитель массовой профессии описывается как олицетворение всех добродетелей сразу. Такого учителя взять негде, а в массовом сознании эти штампы укореняются.

Когда в начале работы Антона Семеновича Макаренко в должности заведующего колонией она становилась угрожающе похожей на «малину», перелом наступил только потому, что Макаренко «не удержался на педагогическом канате» и ударил воспитанника. Это не было для него самого сколько-нибудь внутренне допустимым приемом воспитания, но, писал Антон Семенович, «мой гнев был настолько дик и неумерен, что я чувствовал: скажи кто-нибудь слово против меня - я брошусь на всех, буду стремиться к убийству, к уничтожению этой своры бандитов». Объясняя потом коллеге причины позитивных изменений в отношениях с воспитанниками, которые наступили после этого, Макаренко говорил: «Вы проанализируйте хорошенько: ведь Задоров сильнее меня, он мог бы меня искалечить одним ударом. А ведь он ничего не боится, не боятся и Бурун и другие.

Во всей этой истории они не видят побоев, они видят только гнев, человеческий взрыв». То есть педагог в данном случае позволил себе не следовать прописям, а отдаться порыву души, и воспитанники очень высоко оценили естественность его поведения.

Очень похожий случай рассказывает Михаил Петрович Щетинин. В классе избили ученицу. Щетинин, бывший директором школы, входит в класс и обнаруживает, что виновник этого происшествия, фигурирующий в его книге под условной фамилией Сеничкин, ведет себя нагло и совершенно уверен в своей безнаказанности - он никак не ожидает от педагога, да еще директора школы чего-либо выходящего за пределы моральных поучений. Михаил Петрович обращается к классу:

«...И вы позволили, чтобы на ваших глазах здоровый детина бил девушку?!...

Сеничкин выскочил из-за парты. Глаза его налились кровью, в них было что-то чужое, злое, жестокое. «Коротким - снизу», - как молния, ударило в мозгу. Все остальное было сделано автоматически...

Я все понял, спасибо, батя... сказал Олег и вышел из класса».

Позже, из армии, он писал Михаилу Петровичу: «...больше всего помню Ваш короткий, но на всю жизнь памятный урок.... Тогда я понял, что если Вы пошли на то, чтобы подставить себя под увольнение, не отступить, не примириться, не пойти ни на какие соглашения с моей позицией, значит, Ваша позиция сильнее моей».

Карл Роджерс, который не выдвигал требований к педагогам, а говорил о критериях успешной педагогической деятельности, особо подчеркивал необходимость аутентичного, естественного поведения. Правда, он говорил и о необходимости теплого, принимающего отношения к воспитаннику, но в этих примерах, вероятно, принятие выразилось в том, что в том и другом случае

описанный краткий инцидент не отразился на дальнейших отношениях учителя с учеником - учитель не жаловался, не добивался официальных санкций, сохранял с ним человеческие отношения.

Мы отмечали уже, что любая образовательная система (в приведенных примерах это колония с руководителем А.С. Макаренко и школа с директором М.П. Щетининым) проходит свой путь становления и развития, в результате которого (хотя, конечно, все результаты промежуточны и путь никогда не кончается) устанавливается та или иная традиция. На этом пути система проходит, если воспользоваться термином синергетики, точки бифуркации, в которых состояние системы неустойчиво и в очень большой степени подвержено влияниям. По странному и, неловко сказать, забавному совпадению в том и другом случае систему выводит на желательный для руководителя путь удар кулака Возможно, это не такая уж экзотическая ситуация: в чань-буддизме довольно много рассказов о том, как учитель дал ученику «звонкую оплеуху», после чего того постигло «великое озарение». (Бить детей, конечно, нельзя, никак нельзя обижать слабых, тех, кто не может тебе ответить тем же, но в приведенных примерах «ученики» были как раз больше и сильнее.)

Совершенно особую позицию в отношении требований к учителю занимают современные бихевиористы. Они, кажется, были бы рады совсем вытеснить эту фигуру из системы образования. Его место, вероятно, должен занять составитель программ, который определяет необходимое для усвоения содержание и способ его представления. Представители этого направления говорят о преимуществах программированного обучения (в широком смысле слова), приводя доводы, с которыми порой трудно не согласиться: каждый ученик, общающийся с обучающей машиной, движется в собственном темпе; он переходит к более сложному материалу лишь после того, как овладел предыдущими стадиями; благодаря технике намеков и подсказок учащийся почти всегда прав; учащийся постоянно активен и получает подтверждение своего успеха; формулировка вопроса направляет внимание на самое существенное в задании; любое понятие дается в соответствующем контексте, чтобы обеспечить дальнейшее обобщение и перенос навыков; запись ответов испытуемых дает возможность совершенствовать программы.

Все это, несомненно, является преимуществами по сравнению с еще более отчужденными формами трансляции знаний, когда все ученики принуждены в одно и то же время решать одну и ту же задачу, когда учитель постоянно оценивает каждый шаг ученика и т.п. Характерно, однако, что в этом описании преимуществ речь идет, по существу, только о приобретении знаний, умений и навыков, а о развитии инициативы, самостоятельности, свободы, о приобретении психологической зрелости и прочих новых ценностях образования здесь речи нет. Вообще говоря, не исключено, что роль школы вообще и учителя в частности в будущем станет существенно скромнее, однако Учитель - это ведь не только (а иногда и не столько) школьный учитель, это каждый значимый другой, с которым сталкивается растущий человек. Возможно, в образовательных системах этого типа роль учителя переходит к разработчику программ, но название не меняет сути дела.

Проблема подготовки учителя. Нет ни одной страны в мире, которая была бы удовлетворена качеством подготовки своих учителей, везде педагогическое образование является самым слабым звеном системы профессиональной подготовки кадров. Отчасти это связано с непомерными требованиями к дарованиям и личным качествам учителя, о которых шла речь выше. Однако оснащенность выпускника высшего педагогического учебного заведения для работы в пределах общекультурной нормы, действительно, нельзя считать достаточной. Прежде всего это касается психолого-педагогической готовности: она находится на весьма низком

уровне, педагогов обычно готовят только как специалистов-предметников - физиков, химиков, биологов, - давая им нечто похожее на университетское образование, но, так сказать, пониже сортом. Уровень психолого-педагогической, общекультурной и социальной готовности начинающего учителя к педагогической деятельности, в сущности, зависит только от самого человека, от его индивидуального образовательного опыта.

Из общих соображений понятно, что любой человек, начинающий свой путь в профессии, должен испытывать затруднения вследствие отсутствия опыта. Но кажется, что учителям в этом смысле повезло меньше других: педагогическое образование не обеспечивает им достойную стартовую площадку для взлета в профессию, и, вероятно, именно поэтому становление учителя протекает труднее, острее, больнее, чем у представителей других интеллигентских профессий.

Проблема подготовки учителя не как предметника, а организатора образовательной среды, фасилитатора остается пока открытой. Существуют уже учебные заведения, которые готовят преподавателей для вальдорфских и иных альтернативных школ, но, что совершенно естественно, поступают туда, как правило, люди, сами окончившие соответствующие школы. В мире нет пока авторитетных высших учительских школ, в которых был бы накоплен опыт подготовки фасилитаторов, способных преподавать в школах любого типа. Похоже, этой проблеме суждено еще долго оставаться жгучей.

Однако, каковы бы ни были содержание и способы подготовки учителей, всякому, вступающему на педагогическое поприще, полезно помнить:

«Твои дети - это на самом деле вовсе не твои дети.

Они сыновья и дочери жизни, стремящейся продлевать жизнь.

Они приходят в мир через твое посредство, но не благодаря тебе,

И хотя они пока что с тобой, они не принадлежат тебе.

Ты можешь дать им свою любовь, но не свои мысли, потому что у них есть собственные мысли.

С тобой вместе живут их тела, но не их души, потому что их души обитают в доме завтрашнего дня, куда ты не можешь за ними последовать даже в своих мечтах.

Ты можешь стремиться быть похожим на них, но не пытайся добиться, чтобы они были похожи на тебя, потому что жизнь не идет назад и жить во «вчера» невозможно.

Ты - лук, из которого твои дети посланы вперед, в будущее.

Так изогнись в руке Лучника для радости».

(Калиль Джибран)

Такой эпиграф выбрал Александр Нилл для своей книги о школе, приспособленной к ребенку.

| | | | | | | | | | | | | | | | 17 | 1

Статья посвящена этике педагогической деятельности как совокупности норм и правил поведения педагога, обеспечивающей нравственный характер педагогической деятельности и обусловленных ею взаимоотношений. Рассмотрено развитие этической регламентации педагогической деятельности от общих представлений о педагогической морали до формулировки комплекса требований и норм, предъявляемых обществом к профессионалам в данной сфере человеческой деятельности. Систематизированы рамочные подходы к пониманию этики педагога, продекларированные на уровне ЮНЕСКО и действующей под его эгидой Всемирной организации учителей и преподавателей. Проанализированы нормы, касающиеся профессиональной этики педагога, сформулированные в Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» в части закрепления требований к педагогу в локальных нормативных актах образовательного учреждения, оценки этической составляющей в процессе аттестации и др. Определены основные направления внедрения указанных нововведений в практику образовательных учреждений.

КОДЕКС ЭТИКИ ПЕДАГОГА

аттестация

этическая компетентность

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ МОРАЛЬ

СТАНДАРТИЗАЦИЯ ЭТИЧЕСКИХ НОРМ

ЭТИКА ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

1. Гребенникова В.М. Этика педагогической деятельности. Краснодар, 2013.

2. Гребенникова В.М., Никитина Н.И. Непрерывное образование как культурно-историческая проблема // Вопросы философии. – 2014. – №4. – С. 79–83

3. Заключительный доклад. Всемирный форум по образованию. Дакар. 2000 г. Официальный сайт ЮНЕСКО. URL: http://www.unesco.org/new/en/education/worldwide/

4. Зимняя И.А. Педагогическая психология. М.: Логос, 2004

5. Ломов А.И. Профессиональная этика педагога в новом Законе «Об образовании» // Журнал руководителя управления образованием. 2013. № 3. С. 21–22.

6. Методика оценки уровня квалификации педагогических работников / Под ред. В.Д. Шадрикова, И.В. Кузнецовой. М., 2010. С. 12.

7. Педагогика: Учебное пособие для студентов педагогических учебных заведений / В.А. Сластенин, И.Ф. Исаев, А.И. Мищенко, Е.Н. Шиянов. – М.: Школа-Пресс, 1997. – 512 с.

8. Постановление Правительства РФ от 07.02.2011 № 61 (Ред. от 05.08.2013) «О Федеральной целевой программе развития образования на 2011–2015 годы» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru - 09.08.2013.

10. Шарова Л.М. Формирование профессионально-этической культуры будущего учителя в процессе педагогического общения. Брянск, 2004.

11. Education Worldwide. Официальный сайт ЮНЕСКО. URL: http://www.unesco.org/new /en/education/worldwide/

Из всех видов человеческой деятельности, одной из наиболее важных по праву считается педагогическая, т.е. деятельность, обеспечивающая передачу от поколения к поколению накопленного духовно-практического опыта. Меняются эпохи, общественные формации, мировоззрения, разрушаются старые и формируются новые системы ценностей, умирают и рождаются профессии, но ровно столько, сколько будет существовать человечество, будет востребован и труд учителя.

Работа педагога предполагает не только наличие определенного запаса знаний, профессионального опыта и мотивации. Не меньшее влияние на качество и результативность педагогической деятельности оказывает ее нравственная, этическая составляющая.

Необходимость этической регламентации педагогической деятельности особенно важна на современном этапе развития образования. Решение стоящих перед Россией задач обеспечения инновационного характера базового образования; модернизации институтов системы образования как инструментов социального развития; создания современной системы непрерывного образования, подготовки и переподготовки профессиональных кадров; формирования механизмов оценки качества и востребованности образовательных услуг невозможно без переосмысления роли учителя в образовательном процессе и тех требований, которые общество предъявляет к его личности.

Педагогическая этика - одно из самых развитых направлений профессиональной этики. По мнению некоторых специалистов, ее элементы «появились вместе с возникновением педагогической деятельности как особой общественной функции» . За время существования цивилизации педагогическая мораль значительно эволюционировала, и сегодня она трактуется как «совокупность норм и правил поведения педагога, обеспечивающая нравственный характер педагогической деятельности и обусловленных ею взаимоотношений; наука, изучающая происхождение и природу, структуру, функции и особенности проявления морали в педагогической деятельности; профессиональная нравственность педагога» . Иначе говоря, если раньше этика педагога рассматривалась как желательная модель его поведения в отношениях с учениками, то сегодня основным трендом становится не только понимание педагогом моральных основ профессии, но и его способность соответствовать тем требованиям, которые предъявляются к личности учителя, преподавателя, наставника современным обществом.

Впервые этот вопрос был озвучен в Рекомендации Юнеско «О положении учителей», принятой 05.10.1966 г. Специальной межправительственной конференцией по вопросу о статусе учителей. В Рекомендациях подчеркивалось, что: «...современный учитель - это человек, осуществляющий служение обществу, которое требует от него глубоких знаний и специальных навыков, приобретенных и поддерживаемых упорной учебой и исследовательской деятельностью на протяжении всей жизни; оно требует также чувства личной ответственности преподавателя и учреждения за образование и благополучие учащихся и общества в целом и соответствия высоким профессиональным требованиям» .

В соответствии с этим же документом любая преподавательская деятельность должна проводиться в полном соответствии с этическими и профессиональными нормами и быть нацелена по возможности на решение современных проблем, стоящих перед обществом, а также обеспечивать сохранение исторического и культурного наследия мира. Некоторые предложенные стандарты этического характера ЮНЕСКО рекомендовала рассмотреть «в качестве основы для разработки этического кодекса преподавательской профессии» .

На Третьем международном конгрессе Всемирной организации учителей и преподавателей (Education International), состоявшемся 25-29 июля 2001 г. в Йомтиене, Таиланд, была принята «Декларация профессиональной этики Всемирной организации учителей и преподавателей», охватившая широкий круг вопросов, включая обязательства учителей и преподавателей перед профессией (оправдание общественного доверия и уважения общества, повышение престижа профессии, поддержание высокого уровня профессиональных знаний и навыков); перед учениками (уважение прав детей, признание их личной уникальности, учет потребностей каждого учащегося, защита их интересов, забота и конфиденциальность и др.); перед коллегами и руководством (поддержание благожелательной атмосферы в том педагогическом коллективе, где они работают, взаимная помощь, уважение и др.); перед родителями учеников (признание прав родителей на получение консультаций и полной информации об успехах и проблемах своих детей, уважение родителей, поощрение их участия в образовании ребенка). Тем самым этический кодекс педагога сформулировал рамочные подходы к пониманию профессиональной этики преподавателя с учетом всего многообразия педагогической деятельности.

Анализ международных документов позволяет сделать вывод о том, что тенденция к стандартизации этических норм декларируется сегодня на самом высоком уровне, и причина здесь вовсе не в желании превратить любого учителя в «робота», выполняющего определенный комплекс требований. Усложнение архитектуры образовательного пространства, системы взаимоотношений всех его субъектов ставит перед педагогом принципиально новые задачи. Именно на помощь в их решении направлена работа по выработке этических педагогических стандартов, часто определяемых как «этическая компетентность».

Активно ведется подобная работа и в России. Так, в соответствии с Письмом Министерства образования и науки РФ от 29 ноября 2010 г. № 03-339 «О методике оценки уровня квалификации педагогических работников» модель профессионального стандарта педагогической деятельности включает совокупность компетенций (компетентность), обеспечивающих решение основных функциональных задач педагогической деятельности. При этом под компетентностью понимается системное проявление знаний, умений, способностей и личностных качеств, позволяющих успешно решать функциональные задачи, составляющие сущность профессиональной деятельности. В соответствии с данным профессиональным стандартом квалификация педагога может быть описана как совокупность шести основных компетентностей:

• компетентность в области личностных качеств;
• компетентность в постановке целей и задач педагогической деятельности;
• компетентность в мотивировании обучающихся (воспитанников) на осуществление учебной (воспитательной) деятельности;
• компетентность в разработке программы деятельности и принятии педагогических решений;
• компетентность в обеспечении информационной основы педагогической деятельности;
• компетентность в организации педагогической деятельности .

И, хотя этическая компетентность не выделена в отдельный блок профессиональных компетенций, очевидно, что многие включенные в стандарт характеристики, такие как соответствие поведения и внешнего вида учителя этическим нормам; обладание педагогическим тактом; деликатность в общении, культура речи; доброжелательность; коммуникативная компетентность как в общении с учениками, так и с другими участниками педагогического процесса (коллегами, руководителями и подчиненными, родителями); умение устанавливать субъект-субъектные отношения; умение устанавливать отношения сотрудничества с обучающимися, вести с ними диалог; умение разрешать конфликты оптимальным способом; соответствие поведения и внешнего вида учителя этическим нормам и иные, соответствуют именно этическим нормам.

На протяжении последнего десятилетия многие известные отечественные специалисты предлагали выделить «этическую компетентность» педагога в особый блок профессиональных стандартов. С подобными предложениями выступала, например, И.А. Зимняя, утверждавшая, что учитель должен быть образцом для подражания, располагать к себе воспитанностью, образованностью, компетентностью, культурой поведения и педагогического общения, иначе говоря, как субъект педагогической деятельности учитель должен обладать определенной совокупностью профессиональных, психологических и нравственных качеств .

Л. М. Шарова рассматривала структуру профессиональной компетентности педагога как профессионально-этическую модель, включающую: блок профессионально-предметных и этических знаний; блок профессионально-педагогических умений; блок психологических знаний о профессиональных позициях учителя; психолого-этический блок знаний о нравственно-психологических качествах учителя и его профессиональной этике .

Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» также ввел ряд норм, касающихся профессиональной этики, в частности обязал педагогических работников следовать требованиям профессиональной этики (п. 2 ч. 1 ст. 48); определил ответственность за несоблюдение этических норм (ч. 4 ст. 48). Таким образом, нормы профессиональной этики педагогических работников на сегодняшний день рассматриваются уже как морально-правовая категория. Более того, с обновлением нормативно-правовой базы образования профессиональная этика стала предметом контроля органов управления образовательной организации в соответствии с ее уставом (п. 4 ч. 2 ст. 25 указанного ФЗ), а каждая образовательная организация обязана принять локальные акты, закрепляющие нормы профессиональной этики педагогических работников (ч. 1 ст. 30 указанного ФЗ).

В соответствии с нормами Закона «Об образовании в Российской Федерации» каждое образовательное учреждение должно сегодня разрабатывать такие локальные нормативные акты, как Положение о нормах профессиональной этики педагогических работников, а также внести соответствующие изменения в Устав учреждения, в частности предусмотреть право педагогических работников на «объективное расследование нарушения Положения о нормах профессиональной этики педагогических работников» и обязанность «следовать требованиям Положения о нормах профессиональной этики педагогических работников».

Достаточно обоснованной представляется и рекомендация внести комплекс прав и обязанностей учителя, затрагивающих этическую составляющую профессиональной деятельности в трудовые договоры с педагогическими работниками (ч. 4 ст. 57 Трудового кодекса РФ). Кроме того, в связи с передачей образовательным организациям полномочий по проведению аттестации педагогических работников в целях подтверждения соответствия занимаемой должности в локальный нормативный акт образовательной организации, регламентирующий этот процесс, должна быть включена процедура учета выполнения педагогическим работником норм профессиональной этики .

Действующий порядок аттестации педагогических работников государственных и муниципальных образовательных учреждений утвержден Приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 24 марта 2010 г. № 209 «О порядке аттестации педагогических работников государственных и муниципальных образовательных учреждений». 18 февраля 2013 г. Министерство образования и науки Российской Федерации опубликовало проект Концепции и содержания профессионального стандарта учителя. В этих документах значительное внимание уделено этической составляющей педагогической работы. В частности, предлагается оценивать такие параметры педагогической деятельности, как эмпатийность, социорефлексия, самоорганизованность, личностная компетентность, общая культура педагога и др.

В этой связи представляется исключительно важным оказать поддержку в области внедрения профессиональных стандартов и разработки этических кодексов педагогической деятельности на региональном и муниципальном уровнях, разрабатывая модельные этические кодексы для различных групп образовательных учреждений (дошкольное, общее, дополнительное образование), а также оказывая методическую помощь работникам образовательных учреждений разных уровней. Подобная практика позволила бы обобщить накопленный опыт и внедрить наиболее успешные разработки в практику всех учреждений образования.

Рецензенты:

Микерова Г.Г., д.п.н., профессор, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» Заведующая кафедрой педагогики и методики начального образования, г.Краснодар;

Рудакова И.А., д.п.н., профессор, ФГБОУ ВПО «Кубанский государственный университет» Профессор кафедры педагогики и психологии, г. Краснодар.

Библиографическая ссылка

Гребенникова В.М., Дорошенко В.В. ЭТИКА ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В КОНТЕКСТЕ НОВОЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПАРАДИГМЫ // Современные проблемы науки и образования. – 2015. – № 1-1.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=18977 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

← Вернуться